Советские военнопленные в финском плену

В книге «Судьбы военнопленных – Советские военнопленные в Финляндии в 1941-1944 гг.» исследуются причины высокой смертности в финских лагерях для военнопленных. Исследователь Миркка Даниэльсбакка утверждает, что финские власти не ставили целью истребление военнопленных, как это происходило, например, в нацистской Германии, но, тем не менее, голодная смерть сдавшихся в плен солдат стала результатом действий лиц, ответственных за условия содержания в лагерях.



Молодые финские историки активно работают над устранением «белых пятен» финской истории. Тема советских военнопленных изучена довольно хорошо, но целостного академического исследования на эту тему до последнего времени написано не было.

Во время войны 1941-1944 гг., которую в Финляндии называют «Войной-продолжением» (название подразумевает, что война 41-44 гг. является логическим продолжением развязанной СССР в 1939 году Зимней войны), в финский плен попало около 67 тысяч бойцов Красной Армии. Примерно каждый третий из них, то есть свыше 20 тысяч человек, умерли в финских лагерях – цифра, сравнимая со смертностью в немецких, советских и японских лагерях для военнопленных.

Но Финляндия в годы войны не была тоталитарной страной, как нацистская Германия или коммунистический СССР, а западной демократией. Как же тогда получилось, что потери среди пленных были такими большими?

Ответ на этот вопрос ищет молодой финский историк Миркка Даниэльсбакка. В своей недавно вышедшей книге «Судьбы военнопленных – Советские военнопленные 1941-1944», (издательство Tammi 2016) она заявляет, что Финляндия старалась соблюдать международные правовые нормы, касающиеся обращения с военнопленными, и пленные, которые попали на финские фермы, как правило, выжили, и многие даже с теплотой и благодарностью вспоминали время, проведенное в финских крестьянских хозяйствах. Тем не менее, голодная смерть стала участью очень многих сдавшихся в плен советских солдат.





Явное противоречие между воспоминаниями современников о хорошем отношении к военнопленным и неопровержимый факт высокой смертности и послужило для Даниэльсбакка основным толчком к написанию сначала докторской диссертации, а затем и научно-популярной книги.

– Меня сильно интересовало явление, которое можно было бы называть «злом, которое происходит без чьего-либо умысла» или «непреднамеренным злом», в отличие от зла, которое имело место быть в гитлеровской Германии или Советском Союзе, – говорит Даниэльсбакка.

Как она пишет в своей книге, в Финляндии никто не отрицает факта высокой смертности среди советских военнопленных, но о причинах этого явления до сих пор нет единого мнения. Продолжаются споры о том, было ли это трагическим стечением обстоятельств или результатом осознанной политики.

По мнению Даниэльсбакка, простого и однозначного ответа на этот вопрос нет. Она утверждает, что финские власти не ставили целью истребление военнопленных, как дело обстояло, например, в нацистской Германии, но, тем не менее, голодные смерти сдавшихся в плен солдат стали результатом действий лиц, ответственных за условия содержания в лагерях.

Центральный вопрос исследования можно было бы сформулировать так: «каков был «путь к злу» для лиц, допустивших такое большое количество смертей в лагерях для военнопленных»?

Психосоциальный фактор повлял на высокую смертность

Традиционно при обсуждении высокой смертности в финских лагерях упоминаются такие факторы, как нехватка продовольствия в первую военную зиму 1941-1942 гг., а также неподготовленность финских властей к столь большому количеству пленных.

Даниэльсбакка не отрицает этого, но она также обращает внимание на такие трудно поддающиеся измерению и конкретизации факторы человеческого бытия, как психология, биология и социология человека, его склонность к самообману и категоризации. Все это способствовало к тому, что отношение к пленным стало негуманным, и их стали рассматривать не как заслуживающих сострадания несчастных ближних, а как обесчеловеченную массу.





По заявлению Даниэльсбакка, именно война является той средой, которая снимает с человека привычные ограничения общепринятых норм морали и подталкивает его к действиям, которые им не планировались. Именно война делает из рядового «нормального человека» жестокого карателя, который способен созерцать страдания другого равнодушно и даже со злорадством.

Почему же тогда такой высокой смертности среди военнопленных не было в лагерях в Великобритании и США, где ответственные за условия в лагерях тоже действовали в условиях войны?

– То, как к пленным относились на финских фермах, сравнимо с отношением к пленным в подобных условиях, например, в Великобритании. Здесь большого различия нет. Но в Финляндии, в отличие от Британии, встречалось крайне негативное отношение к русским, так называемая ненависть к русским, «ryssäviha». В этом отношении Россия была для Финляндии «удобным врагом», и военной пропаганде было легко создать образ врага. То, что пленных рассматривали как массу, снизило степень эмпатии к ним, и именно в этом ярко проявляется воздействие среды, – говорит Даниэльсбакка.

Встречавшееся в 20-30-х годах, а также в годы войны в Финляндии ярко негативное отношение к Советскому Союзу и к русским имело глубокие корни в истории сложных взаимоотношений Финляндии и России. В нем нашло отражение недоверие и страх перед восточным соседом, вторгшийся в Финляндию в 1939 году, а также кровавые события гражданской войны 1918 года, негативные воспоминания о политике русификации в составе Российской империи и так далее. Все это способствовало формированию негативного образа «русского», который частично отождествлялся с образом страшного и подлого «большевика» (для немногочисленных финских фашистов – «жидобольшевика»).

При этом Даниэльсбакка напоминает, что жесткая националистическая, ксенофобская и расистская идеология не была редкостью в те годы. Больше всего «преуспели» в этом вопросе, конечно, национал-социалисты в Германии, но и в таких западных демократиях, как Великобритания и США, были свои «болевые точки». Как пишет Даниэльсбакка, например, премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль равнодушно наблюдал за тем, как «несчастный народ Бенгали» умирал от голода.

Аргумент о нехватке продовольствия не вполне состоятелен

Традиционно в качестве основной причины высокой смертности в финских лагерях упоминается нехватка продовольствия. Указывается на зависимость Финляндии от поставок зерна и продовольствия из Германии, которая использовала их в качестве инструмента давления на финские власти. Сторонники этой теории не преминут напомнить, что и гражданское население не ело досыта в ту зиму.

Миркка Даниэльбакка считает, что подобное объяснение высокой смертности среди советских военнопленных корректно лишь отчасти. Во многом к высокой смертности привели тяжелые работы, на которые при скудном питании гнали пленных.





– Аргумент о нехватке продовольствия – хороший аргумент, все верно. Военнопленные были последними в цепи продовольственного обеспечения. Нехватка продовольствия сказывалась и в других закрытых учреждениях, например, в психбольницах, где смертность также росла. Но финские власти могли влиять на уровень смертности, на то, умирает ли пленных 10 или 30 процентов. Недоедание было причиной смертности, но еще большей причиной стал тяжелый труд. Финны в общем-то поняли это зимой 41-42 года, когда пленные стали умирать от полного истощения. По этой причине я считаю, что нехватка продовольствия не является единственной или главной причиной высокой смертности. Да, это было часть причины, но если бы она была настоящей причиной, то тогда бы у нас росла смертность и среди гражданского населения.

В своей книге автор для сравнения приводит такие цифры: в годы войны в финских тюрьмах от голода умерло по меньшей мере 27 человек (сидящие по уголовным статьям), а в одной только психбольнице Никкиля в Сипоо скончалось 739 человек, многие из них от голода. В целом уровень смертности в муниципальных домах для душевнобольных достигала 10 % в военные годы.

Решение вернуть пленных с ферм в лагеря оказалось для многих роковым в первую военную зиму

Пик смертности в лагерях пришелся на конец 1941 – начало 1942 года. Именно в этот период большинство пленных содержалось в лагерях, в то время как до этого, летом и осенью 1941 года, а также после этого, с лета 1942 года большинство пленных работало и жило на финских фермах. Роковым для пленных оказалось решение финских властей в декабре 1941 года вернуть пленных с ферм в лагеря. Такое решение было во многом принято из-за страха перед нежелательными изменениями в настроениях фронтовиков и гражданского населения. Оказывается, финны в первую военную осень стали слишком положительно относиться к военнопленным!

– В конце 41 года стали думать, что нахождение военнопленных на фермах оказывает деморализующее воздействие на настроения финских солдат на фронте. Опасались возникновения отношений между пленными и финскими женщинами, и с осуждением говорили о том, что к пленным относятся слишком мягко. Подобное писалось, например, в финских газетах. Но никаких реальных оснований для такого страха не было. Доказательств опасности, исходящей от пленных, не было. В целом, это был странный период. Уже весной 1942 года пленных снова стали отправлять на фермы, чтобы те помогали крестьянам в весенних полевых работах, и после этого многие пленные проживали на фермах круглый год.





Уже в течение 1942 года смертность в финских лагерях резко пошла на убыль и более не возвращалась к прежним показателям. Поворот к лучшему стал результатом нескольких обстоятельств, говорит Миркка Даниэльсбакка.

– Первое – это то, что война затянулась. Когда летом 41-го года отправлялись на войну, думали, что она закончится быстро, к осени, но этого не произошло. Уже к началу 42-го года стали возникать мысли о том, что война не закончится окончательным поражением Советского Союза, и в Финляндии стали готовиться к длительной войне. Разгром немцев в Сталинграде стал окончательным подтверждением этого. После этого финны стали готовиться к будущему и к тому, что Советский Союз всегда будет рядом. Также международное давление сыграло свою роль. В Финляндии стали думать о том, как негативные новости повлияют на репутацию страны. Свою роль в улучшении положения военнопленных сыграла также угроза эпидемии сыпного тифа весной 1942 года. Это привело к тому, что финны отказались от перемещения пленных из одного лагеря в другой. Ведь именно в таких ситуациях состояние пленных резко ухудшалось. Также изменение положения на фронте, а именно переход от наступательной фазы к позиционной войне, и связанное с этим резкое сокращение потерь среди финских солдат, привело к тому, что финны уже не думали, что враг заслуживает сурового обращения, – говорит исследователь.





В ситуацию в лагерях в 1942 году вмешался и Международный Красный Крест. Лично маршал Маннергейм в начале марта 1942 года написал в адрес организации письмо с просьбой о помощи. Еще до письма, в январе 42-го года, пленные получали посылки от Красного Креста, которые содержали, в частности, продовольствие и витамины. Весной того же года через организацию начала поступать помощь, но следует признать, что ее объем никогда не был значительным.

Примечательно, что поскольку Советский Союз не предоставлял через Международный Красный Крест информацию о пленных финнах в своих лагерях и не разрешал визиты к ним представителей организации, в Финляндии решили, что необходимости делать то же самое на основе взаимности нет. В целом, советские власти не проявляли интереса помогать своим пленным через Красный Крест, так как по тогдашним советским законам военного времени попасть в плен вообще считалось преступлением.

Тайные расстрелы пленных? Маловероятно, считают финские историки

Но были ли голод и тяжелая работа единственной причиной высокой смертности в финских лагерях? Какую роль в этом играли насилие и нелегальные расстрелы? Недавно в России поднимался вопрос о возможных массовых тайных расстрелах советских военнопленных в оккупированной финнами Карелии. В СМИ писали, в частности, о том, что в лесном массиве Сандармох неподалеку от Медвежьегорска, где находятся тайные захоронения жертв массовых политических репрессий 1937-38 годов, могут находиться и массовые захоронения советских военнопленных, находившихся в финском плену в годы войны. В Финляндии эту версию не считают правдоподобной, и такого же мнения придерживается и Миркка Даниэльсбакка.

– Об этом очень трудно найти достоверную точную информацию. Исследователь Антти Куяла изучал нелегальные расстрелы военнопленных и пришел к выводу, что примерно 5 % смертей военнопленных стали результатом таких действий. Это, конечно, тоже много, но намного меньше, чем, например, в гитлеровской Германии. Существует возможность, что незарегистрированных смертей было больше, чем 2-3 тысячи, о которых говорится в финских исследованиях, но события после войны, например, вердикты Верховного суда и действия Контрольной комиссии союзнических войск, не дают оснований полагать, что насильственных смертей было намного больше. По этой причине я считаю версию о тайных расстрелах советских военнопленных в Карелии маловероятной. Теоретически это возможно, но на практике - маловероятно.

Где найти информацию о родственниках, оказавшихся в финском плену в годы войны?

Картотека военнопленных в настоящее время находится в Национальном архиве. Информацию о родственниках можно запросить по электронной почте: kirjaamo@arkisto.fi

Основная часть запросов выполняется на платной основе.

Cведения о советских военнопленных, погибших в плену во время Зимней войны и Войны-продолжения и о гражданских лицах, умерших в лагерях восточной Карелии, можно найти в созданной Национальным архивом виртуальной базе данных «Судьбы военнопленных и интернированных лиц в Финляндии в 1935-1955 гг.». Информация составлена на финском языке, руководство по поиску информации представлено на русскоязычной странице базы данных.

На сайте Фотоархива Вооруженных сил Финляндии SA-kuva-arkisto можно познакомиться с фотографиями военных лет. Среди них много фото с военнопленными. При поиске использовать слово sotavanki или множетсвенное число sotavangit.